|
Garshin.Ru |
|
Пишите |
|
Лексиконы |
|
|
|
|
|
|||||||||
Утрируя, можно сказать, что ономасиология - обратная сторона лексикологии, т.к. изучает не слова (знаки), а смысл. Как этот смысл обозначить словом? С точки зрения практической частной (относящейся к конкретному языку) ономасиоологии - с помощью каких корней и морфем? С точки зрения теоретической общей ономасиоологии - с помощью каких смысловых элементов? Причем, как в первом, так и, даже, во втором случае - могут быть варианты. Для создания базы данных о семантических способах называния объектов и процессов окружающего мира необходимо исследовать этимологию слов в языках мира, включая историческую этимологию. Единицами этой всеобщей семантико-этимологической базы данных (СЭБД) будут не слова конкретных языков, а понятия, необходимые для описания мира и передачи знаний. Упорядочить эту семантико-этимологическую базу данных помогут существующие онтологии, но исчерпывается ли только этим их значение и важность? |
Семантические группы слов, как и части речи, обладают разным деривационным потенциалом, и мотивирующие основы их образуют разные словообразовательные структуры. В этом случае именно ономасиологический подход позволяет определить наиболее крупные тематические объединения слов, активно продуцирующих деривационные процессы. Для носителей любого языка наиболее значимыми являются, например, такие тематические группы слов, как названия лиц, наименования натурофактов и артефактов. (Магомадова А.И., УДК 81.366)
Разделы страницы с библиографией по семасиологии:
Остановимся теперь на вопросе о том, как получаются названия. Этот вопрос составляет суть особого отдела языкознания — ономасиологии, или теории номинации (именования).
Не следует думать, что место слова в лексической системе навсегда определено тем, как получилось данное слово-название. Такая связь существует лишь на самых первых порах возникновения слова, а в дальнейшем соотнесенность слов друг с другом определяется их значениями. С примерами расхождения называния и значения мы уже встречались на предыдущих страницах: цветковые растения имеют малое отношение к цвету и цветам, машина к мельнице (§ 6). Задержимся еще раз на последнем примере. Как мы видели, развитие проходило так, что сначала существовали два непересекающихся ряда явлений действительности и понятий о них 1) жернов, ступа, мельница для зерна, machina и т. д.; 2) молот, топор; простые механизмы (ворот, клин и др.); сложные механизмы и т. д.), а в определенный момент на почве латинского языка произошел перенос слова machina (ранее заимствованного из греческого языка, где было pa%ava в значении ‘хитроумное средство1) от называния мельницы к называнию сложного механизма. Перенос осуществился на основании метафоры, но два ряда явлений и соответственно понятий не смешались: понятие о сложных механизмах не включилось в ряд понятий о мельницах (скорее уже мельница стала осознаваться как разновидность механизма).
От процесса первоначального наименования сохраняются некоторое время следы в виде внутренней формы слова. Под внутренней формой понимают способ, каким в новом наименовании представлено старое наименование (А. А. Потебня). В естественных языках внутренняя форма часто недолговечна, она забывается, исчезает, и объясняется это тем, что определяющую роль, как уже было сказано, играют системные связи слова, его принадлежность к группам и структурам в составе лексики, а не его происхождение.
Так, в современном русск. час мы уже не видим его внутренней формы, давно утраченной: слово час означало некогда зарубку на палке или на притолоке в избе, отмечавшую меру времени, и этой мерой был, конечно, не современный час, а в каждой местности иной отрезок времени. Выясняется это по этапам. То, что мера времени была неустойчивой, видно из ближайших сравнений русск. час с украинск. час, польск. czas, чешек, cas, — все эти слова означают ‘время'; то, что первоначально мерой служил надрез, зарубка, видно из более далеких сравнений с балтийскими языками, например с литовским, где тот же корень kas- означает ‘копать, рыть'. Таким образом, русск. час оказывается в дальнем родстве с косить и чесать, но эта связь нами совершенно не ощущается и не имеет никакого отношения к понятию времени. Работы по выяснению первоначальной внутренней формы слова называются этимологией.
Дольше сохраняется внутренняя форма в словах, имеющих отчетливо выделимые части — корни, приставки, суффиксы: по составу слова легко ощущается его происхождение. Например,писатель — ‘тот, кто пишет', читатель — ‘тот, кто читает'. Внутренняя форма отвечает здесь лишь означаемому, или десигнату, соотнося эти слова с глаголами писать и читать. Значение же этих слов, их сигнификат, гораздо богаче и сложнее. Писатель и читатель — социальные категории, совершенно отличные от наименования лиц по процессу писания или чтения (ср. пишущий, писец; читающий, чтец). Когда внутренняя форма слова по воле художника слова или удивляет нас, а иногда и смешит. Ср.: "...Шли домой ватагой, громко говоря, стуча по тешеходам" (И. Бунин. Лика), пешеходы здесь — деревянные тротуары. Или еще: Он все о кладах мечтает, ... все клад и клад ... какой кладовщик нашелся! (А. Рыбаков. Кортик), действительно, клад — кладовая — склад — кладовщик — слова одного корня.
С другой стороны, внутренняя форма наименования не предрешает отнесения наименованного предмета и понятия о нем однозначно к тому, а не иному ряду предметов и понятий. Это заметно уже и в приведенном случае: пешеходыиотут быть и людьми, и тротуарами. Еще пример. Подснежниками в разных краях России называют самые разные цветы, лишь бы они были первыми и всходили из-под снега: в Подмосковье — белые ветреницы, и синие медуницы, и голубые печеночницы, на Урале — желтые прострелы или сон-траву, в лесостепном крае — синие сциллы.
Напротив, в искусственных языках внутренняя форма всегда сохраняется, пока сохраняется данное наименование: без внутренней формы там нет наименования, нет знака. Внутреннюю форму называют там концептом, концептом денотата, или смыслом. Смысл — это путь, которым мы пришли к имени (Г. Фреге). С точки зрения логики, выражения сэр Вальтер Скотт и автор Вэверлея — это имена, они имеют один и тот же денотат (это — известный писатель), но обладают различными смыслами, или концептами, этого денотата, потому что называют его разными путями: в первом случае — от его титула, семьи и имени, данного при крещении; во втором — от его писательской деятельности. На эти логические термины следует обратить внимание для того, чтобы не смешивать их с лингвистическими понятиями и не вводить без необходимости в языкознание.
Существуют разные типы более тесных и менее тесных групп слов в лексическом составе языка:
Все эти группы — разновидности одного явления — лексического или семантического поля. Однако сам термин «поле» обычно применяется лишь к достаточно обширным группам слов. Разные исследователи по-разному подходили к изучению системности в лексике и выделяли поля, опираясь на разные основания. Соответственно этим основаниям и по именам исследователей поля могут быть классифицированы следующим образом.
Мы называем их так по имени русского ученого, впервые поставившего задачу системного изучения лексики (начиная с 1890-х годов). Поля такого типа выделяются на основе совместного применения трех критериев:
Под последними понимаются группировки по принципу названий деятелей, орудий, способов действия и т. д. (слова, сгруппированные таким образом, имеют общие показатели в своей форме — суффиксы и проч.), а также более сложные отношения, например отношения отглагольных имен существительных к глаголам. Такой ряд слов и их значений, как отвод у кабеля ‘ответвление', отвод в лесу ‘место, отведенное для вырубки', для отвода глаз и т. п., может быть понят только в связи с организацией значений и форм соответствующих глаголов — отводить, выражающего активное действие, и отводиться, — пассивное. Систему «сходных представлений» М. М. Покровский связывал с системами явлений общественной и хозяйственной жизни (орудиями труда и т. п.). Названный тип полей остается одним из самых актуальных объектов лексико-семантических исследований
Немецкий автор (первая работа 1931 г.) предложил разделять поля на лексические и понятийные:
Трир делит весь словарь на поля высшего ранга, и на поля более низкого ранга и т. д., пока не доходит до отдельных слов. Слово играет в его системе подчиненную роль. Введенный им принцип Й. Трир подчеркнуто противопоставлял изучению лексики в связи с предметами материального мира. Эта концепция подверглась резкой критике [?] ученых разных направлений. Названный принцип полей сохраняет определенное значение при изучении явлений духовной культуры и их выражения в языке.
Этот немецкий лингвист предложил (с 1934 г.) иной принцип выделения полей. В. Порциг обратил внимание на явления такого типа: слово схватить, нем. greifen, обязательно предполагает наличие в языке такого слова, как рука. Но обратное отношение не имеет места: рукой можно не обязательно хватать, но выполнять массу самых различных действий.
На этом основании в лексике выделяются, по терминологии В. Порцига, «элементарные семантические поля», ядром которых всегда является либо глагол, либо прилагательное, так как обычно эти классы слов могут быть сказуемым (точнее: «выполнять предикативную функцию»). Примеры таких полей: 'схватить - ‘рука', ‘лаять' - '‘собака', ‘жмурить - '‘глаза', ‘кусать* - ‘зубы'; ‘белокурые' - ‘волосы' и т. п.
В последние годы поля такого типа легли в основу быстро развивающихся в разных странах исследований по выявлению глубинной семантической структуры языка.
Как видно из самого факта существования лексико-семантических полей, слова в языке предрасположены сочетаться друг с другом не любым, а лишь тем или иным определенным образом. Их предрасположенность к сочетанию проявляется в факте сочетания в речи. Предрасположенность и факты сочетания называются сочетаемостью. Она имеет различный характер и допускает обобщение в типы. Типом наиболее сильной сочетаемости является та, которая вытекает из «полей Порцига». Совокупность фактов сочетания составляет дистрибуцию. Приведенная табличка иллюстрирует полную дистрибуцию семи глаголов относительно семи наречий (или, обратно, семи наречий относительно семи глаголов). Но это лишь часть дистрибуции этих глаголов (так как они могут сочетаться и с другими наречиями) и лишь часть дистрибуции этих наречий (так как они могут сочетаться с другими глаголами). |
Работа над идеографическими словарями-тезаурусами дает основание предположить, что в языке существуют два самых общих типа группировок слов:
Онтология – это формальное описание результатов концептуального моделирования предметной области, представленная в форме, воспринимаемой человеком и компьютерной системой (с помощью системного анализа). Онтология состоит из примитивов представления знаний предметной области (определений основных понятий, таких как имена индивидуумов, классы, функции и другие сущности), а также различного рода семантических связей [фиксируемых в семантических словарях и тезаурусах], поддерживаемых между ними.
Онтологию предметной области можно рассматривать как словарь терминов, специфических для данной предметной области, вместе с совокупностью аксиом, которые обеспечивают интерпретацию и правильное использование этих терминов. Онтологическое представление знаний используется для семантической интеграции информационных ресурсов, адекватной интерпретации содержания текстовых документов и поисковых запросов, представленных на естественном языке.
Такие описания на каждом иерархическом уровне поддерживают отношение эквивалентности на множестве классифицируемых сущностей, обеспечивающее его разбиение на попарно непересекающиеся классы. При этом сущности соседних уровней иерархии обычно находятся в отношении «целое-часть» или «род-вид». В более сложном случае онтология задается в виде формального определения на языках представления знаний, допускающих логический вывод.
В результате ономасиологических и онтологических исследований языковых словостроев необходимо ответить на следующие вопросы:
В тематических группах отражается (в каждом языке своеобразно и в значительной мере субъективно) чтение реалий в самой объективной действительности. Поэтому сопоставление и сравнительное их изучение может способствовать выяснению различий в познании и сегментации разными языками одного и того же кусочка действительности, равно как и различий в культуре народов, материальной и духовной (Шайхулов А.Г., 2002, с. 55)
Выделяются следующие группы лексики:
Слово «заимствование» обозначает и процесс (переход слов из одного языка в другой) и результат (заимствованное слово). Что может заимствоваться кроме слов? Какие единицы языка заимствуются чаще, а какие – реже?
Причины появления заимствований:
Пути заимствований отражают связь языка с историей, географией и культурой (контакты народов в разные периоды и т.д.). Как закрепляются заимствования в языке? Вначале заимствование может использоваться в речи в виде иноязычного вкрапления (с сохранением графической и – в устной речи – даже фонетической формы слова). Примеры: Со временем заимствования приспосабливаются к системе языка – происходит освоение заимствованного слова (адаптация к системе нового языка):
Освоение заимствований может быть длительным процессом, поэтому заимствования бывают более и менее освоенными. Заимствования – это хорошо или плохо?
Обратите внимание: жаргон (пласт национального языка, совокупность слов и выражений) ≠ жаргонизм (отдельное слово), диалект ≠ диалектизм и т.п. Территориально-ограниченная лексика (диалектизмы и др.) включает как употребляемые в каком-то регионе синонимы общеупотребительных слов, так и специфические названия. Социально-ограниченная лексика разнообразна, поскольку она отражает использование языка различными социальными группами. Назовем основные типы слов:
Не всегда получается четко разграничить различные группы лексики ограниченного употребления: пересекаются жаргонизмы (профессиональные) и профессионализмы, жаргонизмы часто имеют региональную специфику и т.д. Кроме того, проницаемы границы между общеупотребительной лексикой и лексикой ограниченного употребления: диалектизмы, жаргонизмы и т.п. могут становиться частью литературного языка.
Социальные ограничения на употребление слов Табу (от полинезийского ‘строгий запрет’) – запрет произносить какие-то слова и выражения:
Эвфемизмы – замена табуированного слова (сейчас также неприличного, резкого) более приемлемым заместителем. В настоящее время количество эвфемизмов в европейских языках возрастает. Много эвфемизмов появилось в английском и других «западных» языках под влиянием идей политической корректности.
Языковые единицы часто теряют свою эвфемистическую функцию с течением времени:
Кроме описания целостной структуры языковых обозначений с их смысловыми и словообразовательными взаимосвязями (лексико-семантической системы языка) нужно еще детально описать синонимические единицы и их границы внутри узлов этой системы, т.е., оттенки значений этих элементов - самые мельчайшие семемы, с помощью которых можно описать полную картину со всеми подробностями.
В каждом языке эти синонимические поля свои, даже если это касается не человеческих абстракций, а реальных свойств окружающей природы - например, цветовой палитры. Вероятно, эти разные языковые модели семантического описания мира можно сгруппировать по неким типам. Дисциплину, занимающуюся этим, назвали лексико-семантической типологией, или, кратко, но не точно - лексической типологией [семантическая типология - и то точнее звучит, но правильнее будет - "подробная лексико-семантическая типология" такого-то языка]. Или, как определяется на сайте Московской лексико-семантической группы (ссылка ниже): Лексическая типология, или лексико-семантическая типология — раздел лингвистической типологии, изучающий разнообразие семантики лексических единиц и конструкций в [конкретных] языках мира.
Лексическая типология изучает, как организованы отдельные семантические поля, например, движение, положение в пространстве или физические признаки объектов. В каждой подобной зоне языки по-разному членят пространство значений. Типологу важно понять, сколько лексических единиц может «задействовать» язык, чтобы выразить все значения поля, какие смыслы часто противопоставляются в естественных языках (то есть выражаются разными лексемами), а какие, наоборот, регулярно передаются одним словом.
Существенно при этом, что в любом языке в основе членения поля лежат определенные закономерности – их поиск и является одной из основных задач лексико-типологических исследований. Другая задача, которую может решать лексическая типология, состоит в изучении механизмов переходов лексем из одного семантического поля в другое и построении типологии естественно-языковых связей между отдельными семантическими полями.
Лексикология изучает лексический состав языков, в наиболее развитых и полно описанных языках измеряющийся сотнями тысяч единиц. В связи с этим встречаются высказывания о “бесконечном множестве” не только слов, но и “семантических групп слов” “в каждом языке” [Филин Ф.П., 1982], что с неизбежностью влечет пессимистические оценки возможности познания лексики как системы и даже сомнения в системности лексики. Полевая модель языка, различающая ядро языковых систем и периферию [Полевые структуры в системе языка, 1989], подсказывает выход из казалось бы безвыходного положения.
Общеизвестно, что ядро лексико-семантической системы составляют простые, непроизводные, в иной терминологии – корневые слова – данного языка [Реформатский А.А., 1989]. В норме и пределе корневые слова равны корню за вычетом окончания [наоборот: корневое слово = корень + окончание, и их может быть несколько]. Следовательно, выявить ядро лексико-семантической системы данного языка – значит выявить корневые слова данного языка.
Строение языков мира показывает, что 1000 корней вполне достаточно для самого развитого литературного языка. Например, в общенациональном китайском языке – путунхуа – 1324 разных слога…”, при этом “каждый слог – звуковая оболочка морфемы или простого слова”; первоначальное количество корней в эсперанто – 927 [ЛЭС-1990]; 223 наиболее употребительных корневых морфа в русском языке позволяют образовать более 20.000 слов [Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф., 1986].
Формальным параметрам лексики соответствуют и ее семантические параметры. Так, в тезаурусе Роже [Roget’s Thesauru, 1986] все богатство английского языка организовано вокруг 990 семантических инвариантов (рубрик словаря).
Из этого следует, что представительный радиксарий (свод корневых морфем) любого языка может быть построен на базе 1000 наиболее значимых в системном отношении корней.
Рассмотрим методы получения радиксария - ядра лексико-семантической системы.
Один из них как бы очевиден: провести морфемное членение лексики и создать свод корневых морфем. Даже если вынести за скобки трудоёмкость этого процесса, требующего по нескольку человеко-лет на каждый из языков, этот путь не гарантирует надежных результатов, поскольку принципы морфемного анализа и его отношение к словообразованию продолжают оставаться спорными и самым существенным образом сказываются на результатах морфемного и словообразовательного анализа материала конкретных языков.
Можно сослаться на существенные различия в представлении корневого фонда в “Словообразовательном словаре современного русского языка” А.Н. Тихонова [16], “Морфемном словаре русского языка” А.И. Кузнецовой и Т.Ф. Ефремовой, “Русском деривационном словаре” Д.Ворта, А.Козака и Д.Джонсона [30], “Справочнике русских корней” Е.Волконской, М.Полторацкой [29] и учебном словаре З.А.Потихи [13], не говоря уже о более ранних работах.
Более реалистичным и технологичным, представляется иной подход, основанный на новых информационных технологиях и знаниях о закономерностях организации словаря, накопленных как традиционной лексикологией, так и лексикостатистикой – термин в узком понимании равный глоттохронологии М. Сводеша [оценка языкового расхождения в сравнительно-историческом языкознании (компаративистике)], а в широком – практически синонимичный термину квантитативная лексикология.
Кратко: сначала определяется лексический минимум языка. Потом он разбивается на морфемы. Корневые морфемы сопоставляются со своими старыми членимыми формами. Затем производится частотный анализ вторичных корней. К 20-25% малочастотных предлагаются производные формы из предыдущего более частотного списка.
В языках изолирующего (аморфного) строя слово равно корню [это не верно - слово может быть составным из корней]. В неаморфных языках в слове содержатся также служебные морфы - словообразовательные (деривационные) и словоизменительные (согласовательные, синтаксические, реляционные) аффиксы. Механизмы словообразования изучаются здесь, в ономасиологии, а механизмы словоизменения - в грамматике.
Морфемика — морфемный строй языка, совокупность вычленяемых в словах морфем и их типы; раздел языкознания, изучающий типы и структуру морфем, их отношения друг к другу и к слову в целом. Морфемика — это совокупность и система морфем языка, а также наука о морфемах (науку о морфемах можно назвать и морфемологией [в отличие от морфологии - части грамматики]). Под морфемикой понимается учение о значащих (обладающим значением) частях слов в их отношении друг к другу в целом (в формальном и семантическом аспектах).
Морфемный состав слова - это: 1) совокупность морфем, входящих в состав данного слова; 2) то же, что морфемная структура слова. Под морфемным составом слова понимается совокупность выделяемых в слове значимых частей: холодненький (-холод-, -н-, -еньк, -ий). Морфемный состав слова чаще всего — это совокупность всех выделяющихся в составе слова частей, например: лес/о, вод/а, кофе-й-н-ый... Однако слово может состоять из одной морфемы: где, там, ну, эх...
Морфемная структура слова - взаимосвязь, взаимоотношения между конечными составляющими слова, т.е. входящими в его состав морфемами.
Морфемный анализ (слова) - лингвистический анализ слова, направленный на установление его морфемного состава, морфемной структуры. Он предполагает вычленение в слове (словоформе) всех составляющих его морфов и установление их значений. Морфемный анализ ставит своей целью выявление всех имеющихся в слове морфем, живых с точки зрения современного языка. В школьной практике подобный анализ осуществляется в так называемом разборе слов по составу. Морфемный анализ должен опираться на результаты словообразовательного анализа: только поняв, как образовано слово, можно правильно расчленить его на морфы.
Морфема (от греч. morphe — форма) — одна из основных единиц языка, часто определяемая как минимальный знак, т.е. такая единица, в которой за определенной фонетической формой (означающим) закреплено определенное содержание (означаемое) и которая не членится на более простые единицы того же рода... Будучи, наряду со словом, основной единицей морфологии, морфема осмысляется, подобно фонеме, как абстрактный инвариант, реализующийся в виде конкретных вариантов — морфов (алломорфов).
Морф, морфа (от греч. morphe — форма) — минимальная значимая единица текста, текстовой представитель морфемы. Минимальная значимая часть, вычленяемая в составе словоформы, называется морфом. Словоформа может состоять из одного морфа (вдруг, на, бац) или из нескольких морфов (нес-у, вод-иц-а, пере-стрел-к-а). Морф (морфа) — конкретный представитель (репрезентант) морфемы как обобщенной единицы языка; то же, что вариант морфемы.
Алломорф(а) (от греч. allos — иной, другой и morphe — форма) — различные морфы, репрезентирующие одну морфему (ранее в американской лингвистике использовался в этом значении термин "морфемный альтернант", в русском языкознании, например, у Г.О. Винокура, — термин "вариант морфемы"). Морфы, обладающие ... тождеством значения и фонематической близостью, называются алломорфами морфемы (-ство/-ество: богатство, изящество). Тождественные по значению морфы, формальное различие между которыми объясняется только их позицией [?] в слове, являются по отношению друг к другу алломорфами.
Вариант морфемы - это:
В одну морфему объединяются... морфы, характеризующиеся следующими признаками:
Эти морфы называются вариантами морфемы (весной — весною).
Варианты морфемы находятся между собой в отношениях свободного варьирования, тогда как алломорфы — в отношениях дополнительного распределения.
Свободные морфы — такие, которые совпадают с основой хотя бы в одной словоформе неслужебного слова; связанные морфы — такие, которые никогда не совпадают с основой, т.е. встречаются всегда в сочетании с другими морфами основы. Так, морф рук- (рука, рукастый) является свободным, так как он совпадает с основой словоформы рука, а морф руч- (ручка, ручной) — связанным, поскольку нет таких словоформ, в которых этот морф совпадал бы с основой. Свободными морфами могут быть только корневые морфы, а связанными — как аффиксальные, так и корневые.
Синкретическими (словоформообразующими) [словообразовательными, деривационными] морфемами называются такие аффиксы, которые выступают в слове, совмещая в себе функции выражения как словообразовательного, так и формообразующего значения (кум — кума, раб — раба). Ср. также нулевой суффикс. В отдельных типах производных слов окончания совмещают формо- и словообразующие функции, т.е. выступают как синкретические морфемы. Ср. раб — раба, кум — кума и т.п.
Морфема нулевая - материально не выраженный показатель грамматического или словообразовательного значения слова, наличие которого устанавливается по сопоставлению с другими словами или словоформами, имеющими материально выраженную морфему и выражающими данное грамматическое или словообразовательное значение (ср. нес∅∅ [др.-рус. нес-л-ъ] — нес-л-а, намыв∅∅ — намыв-аниj-е, намыв-к-а).
Словообразовательные [деривационные] аффиксы (подобно флексиям) могут быть не выражены каким-либо звуком или комплексом звуков. Такие аффиксы называют нулевыми. Нулевой аффикс будем изображать знаком ∅. [А словоизменительные (реляционные) - разве нет?]
В корневых морфемах нечленимых слов выделяются сегменты, совпадающие по составу фонем с аффиксальными морфами данного языка, но не имеющие в слове никакого значения. Такие сегменты называются субморфами (нечто, подобное морфу). Субморфы тождественны морфам данного языка, но только по форме, значения они не имеют. Под субморфами ... понимаются морфонологически релевантные отрезки словоформ, либо не имеющие самостоятельного смысла, либо безразличные к смыслу (например, в словах резец, молодец - ец- — суффикс, а в чепец - ец- — субморф [почему?]). Выделяются своего рода квазиморфемы — части слов, внешне похожие на морфемы, но не являющиеся ими. Их стали называть субморфами ...; приставка суб- здесь означает внешнюю близость (от лат. sub — под, ср. субаренда, субподрядчик, субальпийский и т.п.).
Корень [корневой морф] — носитель вещественного, лексического значения слова, центральная его часть, остающаяся неизменной [это неверно: существует чередование корней, например: конец - кончик] в процессах морфологической деривации; выражает идею тождества слова самому себе [замудренно].
Словоформа — слово (лексема) в некоторой грамматической форме (в частном случае — в единственно имеющейся у слова форме), напр.: сад, садами, белый, белую, пишет, вчера). Словоформа есть одно из выявлений (манифестаций, видов существования) слова.
Теория линейной модели словоформы как одного из структурно-типологических параметров описания языка была разработана А.П. Володиным в рамках грамматики порядков. Линейная модель словоформы – это формализованный общий вид слова любого конкретного языка X. По этому критерию все языки мира делятся на две большие группы:
Здесь R, r - корневые морфемы, M, m - аффиксы, F - флексия [в т.ч. нулевая?]. Скобки означают, что данный элемент может быть представлен в конкретной словоформе более одного раза или не представлен вовсе. [Жаль, не представлены в примерах другие языковые семьи.]
Главным отличием языков с алтайской модель словофрмы от языков с американской является запрет префиксации в языках с алтайской моделью слововоформы. Иначе говоря, необходимым и достаточным условием для определения словоформы данного языка как американской является наличие префиксации, точно также как запрет префиксации является необходимым и достаточным условием для определения словоформы данного языка как алтайской.
В языках с моделью американская-1 и американская-2 разрешены все возможные формы выражения лексических и грамматических значений, в языках с моделью словоформы американская-3 запрещены композиция и инкорпорация.
Дисциплину по исследованию типов словоформ можно назвать деривационной типологией или лексико-деривационной по аналогии с "сестринской" лексико-семантической типологией.
Словообразованиеведение (дериватология) - подраздел ономасиологии. [Некоторые могут назвать дериватологию и морфемикой, но это не точно, ибо морфемика изучает как деривационные (словообразовательные), так и реляционные (словоизменительные, синтаксические) морфемы.]
Словопроизводство – это способ образования слов с помощью аффиксов-суффиксов и префиксов, которые, вступая в различные комбинации с основами слов (и др. образованиями), образуют новые слова. В процессе словопроизводства в качестве строительного материала используется основа слов (словосочетания) и аффиксы, составляющие исключительно процесс словопроизводства, его, так сказать инвентарь, и лишенные, в отличие от слова, синтаксической самостоятельности. Функционально аффикс и слова существенно отличаются друг от друга, представляя собой образования, относящиеся к разным языковым уровням. Первое – к уровню морфем, второе – к уровню словосочетания и предложения.
Одним из основных в словообразовании, как разделе лингвистики, является понятие моделирования, модели. «Словообразование формируется, существует и функционирует как область моделирования мотивированных (вторичных) наименований». Образование новых слов осуществляется в языке в подавляющем большинстве случаев в соответствии с существующим словом, представленным в виде определенных образов. Подобные образы рассматриваются как некоторая абстрагированная от конкретного лексического содержания структура – словообразовательная модель [парадигма]. Характерной особенностью словообразовательной модели является ее абстрактность, отвлеченность от конкретного лексического значения или у всей модели, как то имеет место у моделей сложных слов, или у ее какой-либо части, что свойственно для моделей производных слов, дает возможность осуществлять ей словообразовательную функцию; именно свойство абстрагированности делает модель образцом для подражания, своеобразной матрицей, по которой «печатаются» новые слова.
Как и любая другая модель, словообразовательная модель имеет свои отличительные признаки. Основными ее признаками являются: а) общее категориальное значение: принадлежность к определенной части речи, определенному лексико-семантическому разряду слов как в пределах одной части речи, так и с возможным охватом нескольких частей речи; б) структурный состав, т. е. из каких словообразовательных элементов она состоит; в) характер структурно-смысловых отношений ее компонентов; г) ее словообразовательное значение, характер смысловой связи с производящим словом, или мотивация этой связи; д) ее словообразовательная активность, иначе, продуктивность.
По своим особенностям продуктивные модели слов в современном языке распадаются на: а) модели морфологические; б) модели семантические [о них ниже ничего здесь не сказано].
В состав морфологических моделей входят: 1) основы (слова), включая и основы – частотные компоненты; 2) суффиксы и полусуффиксы, префиксы и полупрефиксы.
При характеристике модели помимо продуктивности и количественного объема часто используется еще и понятие употребительности слов данной модели. «Употребительность в определенных условиях может стать сопутствующей причиной, усиливающей или ослабляющей продуктивность той или иной словообразовательной модели».
Экстралингвистическая потребность в выражении новых понятий является определяющей в развитии системы словообразования и продуктивности отдельных моделей, причем происходит отбор тех моделей, которые способны наиболее адекватно выразить новое явление. Говоря об экстралингвистических потребностях создания новых слов, следует упомянуть о создании так называемых «модных» слов и использовании для этого «модных» суффиксов и соответственно словообразовательных моделей. Употребление этих слов чаще всего ограничивается рамками словоупотребления определенных групп людей. Создание слов не только, и далеко не всегда, диктуется потребностями общества в выражении новых понятий, явлений.
В речи, как устной, так и письменной, имеет место образование слов, которые вовсе не выражают что-то новое, новое понятие, новую идею. В огромном количестве случаев, создаются слова, обозначающие явления не новые, не вновь появившиеся или открытые, а явления уже существующие, но выраженные другими языковыми средствами, например словосочетаниями. Кроме того, в языке существует тенденция к краткости выражения, к экономии речевых средств, «слово – более краткий способ обозначения понятия, чем сочетание слов, более экономное средство выражения».
Наряду с социальными экстралингвистическими потребностями в обозначении каких-либо явлений словообразование призвано выполнять и другие функции. Среди последних наиболее значимой является функция образования новых слов для удовлетворения потребностей рациональной организации высказываемого смысла, более точного выражения мысли. Итак, словообразовательная активность основ и аффиксов является тем фактором, который оказывает определенное влияние на продуктивность словообразовательной модели.
Проблема продуктивного словообразования наиболее актуальна в настоящее время. Изучение всех факторов, оказывающих влияние и обусловливающих процесс создания слова в их совокупности позволяет не только ответить на вопрос, как делаются новые слова, но и проанализировать сам процесс создания слов в будущем. Для выполнения этой задачи требуются усилия многих исследователей, причем наиболее эффективными были бы комплексные исследования с привлечением специалистов по социологической, психологической и логической проблемам языкознания.
Одним из факторов, имеющих весьма существенное значение в определении характера продуктивности той или другой модели, является внутренняя валентность или смысловая сочетаемость компонентов вновь образуемого слова. Понятие валентности, как правил сочетаемости слов при образовании словосочетания и предложения было перенесено на словообразование, где оно получило название внутренней валентности – закономерности сочетаемости основ, аффиксов при образовании нового слова. Основы слов, аффиксы, обладая определенным значением, при образовании нового слова вступают между собой в определенные семантические отношения, реализуемые их смысловой сочетаемостью.
Что касается слов стилистического плана, то, по-видимому, их следует считать окказиональными, поскольку их образование носит сугубо индивидуальный характер. Это в основном авторские слова, представляющие собой продукт индивидуального творчества. «Окказиональные слова отличаются тем, что при их образовании нарушаются (обычно сознательно, в целях экспрессивности) законы построения соответствующих общеязыковых единиц, нормы языка».
Сетевые обзоры и статьи о словообразовании:
Литературу о теоретических и практических аспектах составления онтологий смотрите в раздлеле идеографических словарей.
Труды по словообразованию и словоформам. Также смотрите книги по русскому словообразованию (в т.ч. русские морфологические словари) на дочернем проекте Словород.
Многие статьи о словообразовательных гнездах взяты из работы "Связанные словообразовательные гнезда в современном английском языке / Bound Word-Building Nests in the Modern English Language" ( http://cyberleninka.ru/article/n/svyazannye-slovoobrazovatelnye-gnezda-v-sovremennom-angliyskom-yazyke )
Самые "продуктивные" авторы: И. В. Альтман, Е. Л. Гинзбург, Е. С. Кубрякова, З. В. Семерикова, П. А. Соболева, М. Д. Степанова, А. Н. Тихонов, С. С. Хидекель.
Лексикография | Ономастика | Семантика (ономасиология и семасиология) | Стилистика | Терминология | Фразеология | Этимология | Книги по ономастике | Книги о слове и смысле
Компаративистика | Исследования семантик | Онлайн словари | Компьютерная лингвистика | Иностранные словари
Ключевые слова для поиска сведений по морфемике и онтологиям:
На русском языке: ономасиология, наука о назывании, от смысла к знаку, теория номинации, учение об именовании,
онтология, классификации понятий, универсальная языковая картина мира, образование лексем, словообразование,
дериватология, морфемика, линейная модель словоформы, лексическая структура, структурный тип слова;
На английском языке: onomasiology.
|
).
|
|
|
|
|