|
Главная |
|
Пишите |
|
Заниматься философией нужно до тех пор, пока не поймешь, что нет никакой разницы между вождем войск и погонщиком ослов.
Невозможно найти человека безупречного: как в гранатовом яблоке, хоть одно зернышко да будет в нем червивое.
(Кратет-киник)
Кратет [киник], сын Асконда, фиванец. Он тоже был одним из славнейших учеников Пса (хотя Гиппобот и говорит, будто он учился не у самого Диогена, а у Брисона Ахейского).
От него сохранились такие шутливые стихи:
Некий есть город Сума посреди виноцветного моря,
Город прекрасный, прегрязный, цветущий, гроша не имущий,
Нет в тот город дороги тому, кто глуп, или жаден,
Или блудлив, похотлив и охоч до ляжек продажных.
В нем обретаются тмин да чеснок, да фиги, да хлебы,
Из-за которых народ на народ не станет войною:
Здесь не за прибыль и здесь не за славу мечи обнажают.
Есть у него и пресловутая "Поденная запись" с такими стихами:
Получит драхму врач, но десять мин – повар;
Льстецу талантов – пять, но ничего другу;
Философу – обол, зато талант – девке.
У него было прозвище "Дверь-откройся" за его обычай входить во всякий дом и начинать поучения. Ему же принадлежат такие стихи:
Все, что усвоил я доброго, мысля и слушаясь Музы,
Стало моим; а иное богатство накапливать тщетно;
и о том, что философия его научила
Жевать бобы и не знавать забот.
Известны и такие его стихи:
Чем излечиться от любви? Лишь голодом И временем, а если нет – удавкою.
Расцвет его пришелся на 113-ю олимпиаду.
Антисфен в "Преемствах" говорит, будто к кинической философии он обратился, когда увидел в какой-то трагедии Телефа в жалком виде и с корзиночкой в руках: обратив имущество в деньги (а он был из самых видных граждан), он набрал около 200 талантов и распределил их между гражданами, а сам бросился в философию с таким рвением, что даже попал в стихи Филемона, комического поэта. У того сказано:
Он, как Кратет, зимой одет во вретище, А летом бродит, в толстый плащ закутавшись.
Диокл сообщает, что Диоген убедил Кратета все свои земли отдать под пастбища, а все свои деньги бросить в море. По его словам, именно в доме Кратета останавливался Александр, как в доме Гиппархии – Филипп. Часто к нему приходили родственники, чтобы отговорить его, но он был непоколебим и прогонял их палкой.
Деметрий Магнесийский сообщает, что свои деньги Кратет положил у менялы, договорившись так: если его дети будут, как все, тот отдаст им деньги, если же они станут философами, то раздаст деньги народу, потому что философам деньги не надобны.
А Эратосфен сообщает, что от Гиппархии (о которой будет речь далее) у него был сын по имени Пасикл, и когда он стал юношей, то Кратет отвел его к блуднице и сказал: "Так и отец твой женился". Кто блудит, как в трагедиях, говорил он, тому награда – изгнание и смерть; а кто блудит, как в комедиях, с гетерами, тот от пьянства и распутства выживает из ума.
У него был брат Пасикл, ученик Евклида.
Забавную шутку его приводит Фаворин (во II книге "Записок"): Кратет, заступаясь за кого-то перед начальником гимнасия, ухватил его за ляжки, тот возмутился, а Кратет сказал: "Как? Разве это у тебя не все равно, что колени?"
Невозможно, говорил он, найти человека безупречного: как в гранатовом яблоке, хоть одно зернышко да будет в нем червивое.
Кифареда Никодрома он довел до того, что тот разбил ему лоб; тогда Кратет положил на рану повязку с надписью: "Никодромова работа".
Блудниц он бранил неустанно, приучая этим и себя терпеть поношения. Деметрий Фалерский послал ему хлеба и вина – он стал попрекать его и воскликнул: "Ах, если бы источники текли и хлебом!" – ибо, конечно, пил он только воду. Афинские блюстители порядка наказали его за то, что он был в сидонской ткани. "А я вам и Феофраста покажу в сидонской ткани!" – сказал Кратет; и когда те не поверили, то отвел их в цирюльню, где Феофраст стригся.
В Фивах его однажды выпорол начальник гимнасия (а иные говорят, что это в Коринфе его выпорол Евтикрат), и, когда его уже тащили за ноги, он сказал как ни в чем не бывало: Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с небесного прага.
Впрочем, Диокл говорит, что за ноги тащил его Менедем Эретрийский: дело в том, что Менедем был хорош собою и слыл другом* Асклепиада Флиунтского, и вот однажды, ухватив Менедема за ляжку, Кратет провозгласил: "Вот где Асклепиад!" Менедем рассвирепел и поволок его прочь, а он на это произнес вышеприведенные слова.
Зенон Китийский в "Изречениях" сообщает, что к своему плащу он пришил напоказ овчину; выглядело это безобразно, и в гимнасии все над ним смеялись, а он то и дело восклицал, воздевая руки к небу: "Смелей, Кратет, и верь глазам своим и телу своему: сейчас они смеются над твоим видом, а скоро скрючатся от болезней и станут тебе завидовать, а себя ругать за свою лень!"
Заниматься философией, говорил он, нужно до тех пор, пока не поймешь, что нет никакой разницы между вождем войск и погонщиком ослов. Кто окружен льстецами, говорил он, тот одинок, как теленок среди волков: ни там, ни здесь ни в ком вокруг содействия и во всех вражда.
Почуяв смерть, он спел над собою такие стихи:
Спешишь, горбун, в аидовы обители... (потому что на старости лет он и вправду стал горбат).
Александр спросил его: "Хочешь, я восстановлю твой город?" – "Зачем? – сказал Кратет. Какой-нибудь новый Александр возьмет и разрушит его опять". "Родина моя, – говорил он, – это Бесчестие и Бедность, неподвластные никакой Удаче, и земляк мой – недоступный для зависти Диоген".
А Менандр в комедии "Сестры-близнецы" упоминает о нем так:
Пойдешь со мною, в грубый плащ закутана,
Как некогда жена Кратета-киника,
Который хвастал, будто бы и дочь свою
Давал на месяц в пробное замужество.
Ключевые слова для поиска сведений об учении Кратета фиванца:
На русском языке: философия греческого мудреца Кратета фиванца;
На английском языке: Cratet.
|
).
|
|
|
|
|